Чуткий критик и близкий мне по духу человек, Ghost in Emerald, в нашем недавнем виртуальном диалоге о творчестве недавно упомянул, что я пишу об эмоциях. Это замечание удивило меня и заставило задуматься о его правдивости.
Действительно, большая часть мелких зарисовок, которые я отправляла Ghost in Emerald и которые можно найти в дневнике, описывают какую-либо эмоцию. Но ведь в повседневной жизни я слыву (и сама себя считаю) человеком рассудочным, холодноватым, интровертированным – словом, далеким от избыточных проявлений чувств. Я уделяю им достаточно внимания, но стараюсь не принимать на их основе важных решений. Как же так? Легче всего это было бы объяснить с помощью компенсации; и действительно, я занимаюсь своими зарисовками тогда, когда в пору вешаться, и пишу о том, чего не могу сказать.
Но есть и еще одна причина: я давным-давно как-то внутри себя приняла решение не высказывать тех мыслей о мироустройстве, которые могут быть неправильно поняты. Во-первых, в наши дни «кухонное диссидентство» выглядит крайне нелепо. Во-вторых, если я буду писать здесь, что думаю, то меня посадят за оскорбление чувств политкорректных креакло-граждан. В-третьих, многие подобные мысли, которые сами собой возникли в моей голове, задолго до моего появления на свет вошли в великие книги – «Войну и мир», например, или «Жизнь и судьбу» – а с этими произведениями глупо соревноваться, ими хочется наслаждаться... В-четвертых, часть крамольных мыслей мы горячо обсуждаем с мамой – и потому у меня, должно быть, нет насущной необходимости облекать их в литературную форму.
А сейчас я возьму и сломаю всю предыдущую стройную аргументацию: если я когда-нибудь закончу работу над начатой повестью, то там будут не только чувства, но и еретические мысли. И за нее меня не посадят – это все не я, это мои герои...